|
|
|
|
|
Kenzo.
Одежда, обувь, сумки и парфюмерия. История бренда.
|
|
|
Kenzo – это музыка под которую хочется двигаться. Шум дождя, в который отправляешься босиком, или ветер, пронизывающий до костей. Kenzo – это природа, структурированная в платьях, пиджаках и брюках.
Каталог Kenzo: одежда Kenzo, обувь Kenzo.
|
|
|
|
|
| История: |
Беспечно асексуальная, воздушно элегантная, высокомерно чувственная – все это одинаково относится к одежде Kenzo, поскольку самая главная ее черта – разнообразие.
На первый показ Кензо Такады пришли 50 человек. Они увидели странные яркие одежды - по большей части кимоно, сшитые из японских хлопчатобумажных тканей. Поначалу народ в зале смеялся. Они еще не подозревали, кто будет смеяться последним.
Кензо Токада родился 27 февраля 1939 года в провинции Хиого (Япония), в деревушке у подножия древнего замка Химейи. Кензо был последним, пятым ребенком в семье владельца чайного домика. Еще учась в школе, он был настолько поражен моделями, которые увидел в журнале Sunflower, что попытался копировать их. После окончания школы Кензо не захотел продолжать учебу в Университете и попросил родителей позволить ему посещать ту же школу модельеров, которую посещала его сестра. Но родители отказали ему, и он стал изучать английскую литературу в университете Kobe Gaibo.
Однако, не выдержал: проучившись один семестр, он оставил университет и уехал в Токио. Чтобы заработать на учебу, работал подмастерьем маляра за семь долларов в месяц и стал первым юношей, которого приняли в старейшую японскую школу модельеров Bunka Gakuen (до этого туда брали только девушек). «Если бы я начинал сейчас, я бы остался в Токио», – признается Кензо. И сперва он действительно работал модельером в сети универмагов «Санаи» и манекенщиком в столичном журнале мод. Но в то время его единственным желанием было поехать в Париж, особенно после того, как его учитель Koike, только что вернувшийся из Франции, рассказал ему о коллекциях Ив-Сен Лорана и о событиях парижского мира моды.
Чуть позже удача улыбнулась ему – Кензо получил компенсацию в размере 350 тысяч йен за снос дома, в котором он жил. 1 января 1965 года он приехал в Марсель и сел в поезд, который отправлялся в Париж. Он не говорил по-французски, у него не было ни работы, ни денег, поэтому он больше молчал, смотрел и слушал. Париж стал для Кензо открытой книгой. «Ни в одном уголке мира я не чувствовал себя так хорошо, как в Париже, – говорит Kenzo. – Здесь каждый камень, каждое облако, каждый прохожий помогают мне в творчестве. Хотя в душе я остался японцем».
С 1965 года, сняв комнатку на Монмартре, он регулярно посещает все важнейшие показы – Кардена, Диора, Шанель – и все глубже погружается в пучину депрессии. Haute couture – недоступная цель, параллельная вселенная, идеальная одежда, далекая от реальной жизни. Кензо понял, что если пойдет традиционным путем, то ничего не добьется. Понадобятся десятилетия, чтобы сравняться с грандиозными именами. Нужно было нечто новое, чего пресыщенный Париж еще не пробовал.
Слава Богу, ждать оставалось недолго. Как признается сам Кензо, у него словно глаза открылись, когда он увидел первую коллекцию Куррежа. Появился новый стандарт haute couture, к которому мог приблизиться простой смертный. На одном дыхании Кензо делает 30 моделей одежды, 5 из которых за смехотворную сумму (5 долларов) покупает жена Луи Феро. Выполняя заказы для нескольких крупных магазинов, Kenzo учится работать с европейскими тканями и цветами. Каждый день он относит в банк все, что удается накопить, и грезит о собственном деле.
Молодежная мода принесла ему быстрый успех. Его модели уже тогда отличала неподражаемая смесь цветов и рисунков. Клетка, полоска, цветочные и звериные рисунки смешивались в самых невероятных сочетаниях, оставляя впечатление жизнерадостности и удовольствия от каникул. Сам Кензо определял свой стиль как «разрушение Haute Couture», сочетая дальневосточные и другие этнические влияния с парижским шиком.
Через пять лет после приезда в Париж Кензо вместе с Атсуко Кондо, давней сокурсницей по колледжу, открывает самый очаровательный бутик Парижа тех лет – «Джангл Джэп» (Jungle Jap) – на Больших Бульварах, вдалеке от «золотого треугольника» и расположенных там салонов мэтров высокой моды.
А потом случился тот самый первый показ. Кензо использовал японские хлопчатобумажные ткани и отрезы, которые купил на рынке Saint Pierre. На следующий день после показа был открыт бутик Jungle Jap.
Кимонообразные одежды сперва удивляли и смешили. Хотя чего можно было ожидать от японца?
«В Японии в начале 70-х было два основных направления для кимоно – простое и очень строгое или очень красочное, как японский театр кабуки. Я выбрал второе». Немногие знали о том, что Кензо вырос под музыку, смех и пение гейш, так что начать с кимоно было для него вполне естественно. «Когда-то давно я шил платья для кукол сестры и мечтал, как буду одевать круглоглазых дочерей далекого Запада, – вспоминает Кензо. – В Париже, решив найти что-то свое, я подумал о смешении кимоно с западной одеждой: просторные свитера, широкие накладные плечи, прямые линии, широкие рукава».
В 70-е годы, когда господствовала одежда, облегающая фигуру, с узкими рукавами и плечами, это было новым. «Телу нужно пространство, – говорил модельер. – Как в физическом, так и в духовном смысле». Все они – Мияке, Ямамото, Кензо, Кавакубо – начинают вводить моду на объемные вещи, потому как любой японец генетически не понимает одежду, обтягивающую и подчеркивающую фигуру. В таких вещах, по их собственному признанию, японцы задыхаются. Объемная одежда была по-настоящему революционной. Но, как и любая революция, эта имела исторические предпосылки. Утомленная блеском гламура, Европа уже не могла и не хотела подчеркивать талию и бедра. Хотелось убрать собственное тело со всеобщего обозрения.
Стиль Kenzo немедленно окрестили «новым деконструктивизмом» (Couture Destructuree) и это течение, как никакое другое, было созвучно настроениям нового поколения – тех, кто впитал дух парижских молодежных бунтов 60-х. 70-е – звездное десятилетие Kenzo. Создавая по пять коллекций в год, он избавляется от застежек-«молний» и пуговиц, от облегающего кроя и вытачек. В остатке – прямой, свободный, чистый крой, цветовые сочетания и ритмы, непривычные европейскому глазу. Его коллекции заполнены цветом... и разнообразными цветами. Для человека, не слишком разговорчивого по натуре и к тому же плохо говорящего по-французски, цветы всегда оставались особой формой выражения любви к жизни, к свободе. К тому же культ цветов много значил для движения хиппи, несомненно, оказавшего на Кензо заметное влияние. Самый европейский из японцев за свою любовь к ярким цветам получил прозвище «Великий Белый Дизайнер».
Новый бутик на площади Виктуар немедленно становится самым модным местом в Париже. За 70-ми следуют 80-е, когда мир сходит с ума от всего, что связано с модой, когда воплощаются самые дерзкие фантазии дизайнеров. Кензо становится одним из первых модельеров, превративших показы одежды в феерические шоу: «Мне нравится веселье, а Париж в те годы особенно к нему располагал».
В 1981 году Кензо затягивает полотном и засыпает золотой пылью площадь Виктуар, через год устанавливает роскошные шатры вокруг старинного замка в Бордо, чуть позже украшает знаменитый мост Понт-Нёф десятками тысяч горшков с цветами... Здание биржи, музей Д'Орсе, цирк, площадь Трокадеро - он организовывал показы во всех знаковых местах Парижа.
В 1983 году он открыл линию мужской моды. В мужской одежде, так же как и в женской, сочетаются ткани разных цветов, с различными рисунками, например, полосатые брюки и элегантный пиджак в цветочек. В 1988 году Кензо выпустил свой первый парфюм.
«Экзотика – это я сам», – написал однажды Кензо. Великий путешественник, в каждой стране мира он молчит, слушает, смотрит – и видит самую суть. Он избегает слова «фольклор»: «Народные костюмы со всего мира имеют много общего. Их удивительно легко комбинировать».
Туники Мао, платья инфант с картин Веласкеса, платья с брюками из Вьетнама, униформа королевских гвардейцев, пышные чешские юбки – все это стало неотъемлемой частью так называемого стиля «богатых хиппи», который успешно выдержал атаки минимализма, гранджа и «новой классики». Серый – зимой, синий – весной, кружево – вечером, сумочка в цвет туфель, не более трех цветов в костюме – куда делись эти правила? Спросите у Кензо Такады. И он ответит: «Деревья зелёные, все деревья зелёные, мы видели столько зелёных деревьев, что забыли: деревья бывают розовыми тоже, но если бы все деревья были розовыми, я бы показал вам зелёное дерево».
Он одел невесту в розовое, заменив традиционную вуаль на огромную шляпу-цветок. Действительно, разве розовое – символ удовольствия – не достойная замена белому – символу девственности? У Кензо женщина никогда не одета «чересчур»: если ей что-то нравится, она не возводит свою симпатию в абсолют. Она играет в моду, не стремясь произвести впечатление и не провоцируя. Она не мыслит глобальными категориями, а живет в своем маленьком домике, который есть часть дома большого.
В начале 90-х конкуренция стала особенно жестокой, но даже тогда Kenzo не отличился ни скандалами, ни эксцентричными показами, ни экивоками в сторону остромодных течений. «Когда ты вынужден реагировать на тенденции, которые тебе не очень близки... это лишает свободы. Мода – это календарь, всегда надо четко следовать расписанию», – констатирует мастер. Все, что его заботило, – остаться верным себе.
Он изобретает собственное философское течение – «номадизм», утверждающее абсолют природы и простых радостей жизни. Он шьет одежду для мужчин и женщин, детей и подростков, людей богатых и не очень.
В 1993 году процветающую фирму Kenzo покупает группа LVMH (Moёt Hennessy Louis Vuitton), владеющая большинством французских модных Домов. Впервые Кензо может позволить себе роскошь заниматься просто творчеством, не вникая в бизнес. Дом Kenzo – целая империя, приносящая ее создателю почти 200 миллионов долларов в год. Но он не останавливается и создает еще один дом - собственный.
Здесь, в самом сердце Парижа, неподалеку от площади Бастилии, он скрупулезно воссоздает кусочек Японии – с чайным домиком, прудом с золотыми рыбками и садом камней. В своем доме Кензо собрал сувениры со всего света: японские церемониальные занавесы с изображением рыбы – зодиакальным знаком Кензо, африканские статуи... Дверь из древнего индийского дворца висит на стене как картина. В доме сотни слонов – из дерева, бронзы, фарфора, на коврах и старинных гравюрах, ведь именно слона дизайнер сделал своим талисманом. Ни единой фальшивой ноты, все безупречно, как и подобает настоящему японскому дому.
Весной 1999 года Кензо Такада был награжден американской премией мира – Time for Peace Award – «За космополитическую карьеру и стиль, впитавший в себя отголоски самых различных культур и традиций». Впервые подобную награду вручают модельеру. Кензо представил публике Платье Мира – свой первый наряд haute couture, расшитый цветами сакуры в ателье Франсуа Лесажа.
А в октябре 1999 года в Париже Kenzo подвел итог: он показал свою последнюю коллекцию pret-a-porter весна-лето 2000, а затем впечатляющую ретроспективу трех десятилетий творчества. После чего дизайнер покидает свой Дом. Как он сам утверждает, совсем не вдруг и уж точно не навсегда. Мастер сам назначил преемников – это 38-летний француз Жиль Розье, который занимается в Доме Kenzo женской одеждой, и его ровесник датчанин Рой Крейберг, ответственный за мужскую линию. «Они хорошо прочувствовали дух марки. И мне бы хотелось, чтобы, уважая этот дух, они добавили нечто новое, чтобы стиль эволюционировал».
Будущее моды Кензо видится противоречивым: «Конечно, будут появляться новые ткани, все более технические и искусственные, а людям будет все больше хотеться натурального, природного. Но оно будет все менее доступным».
Насчёт своего ухода Кензо говорил: «Я хочу взять год-полтора для переоценки ценностей, отдохнуть, набраться сил – я в этом очень нуждаюсь. Хочу много путешествовать – просто для удовольствия, хочу посвятить себя тому, на что раньше не хватало времени. Надо быть любопытным и делать только то, что нравится, даже если это не приносит денег. Нужно много работать и многим де литься. И почаще устраивать себе праздники. Уезжать туда, где голубое небо, золотистый песок и жаркое солнце. А потом возвращаться и начинать все заново».
И Кензо Такада вернулся. После трехлетнего отдыха весной 2002 года он подписал контракт со своими бывшими боссами в LVMH. Согласно условиям сделки, LVMH инвестирует солидную сумму в Yume (марку, принадлежащую Кензо), а также поможет в развитии направления, производящего предметы интерьера. Но на этот раз дизайнер не планирует возобновлять свою работу в качестве дизайнера одежды. «LVMH и Kenzo не планируют вновь совместно работать над дизайном одежды или создавать новый Дом», – сказал пресс-атташе модельера.
В 2003 году пост креативного директора занял Antonio Marras.
В 1999 году Кензо Такана ушел на пенсию, оставив во главе своего дома мод своих ассистентов. В 2005 году он выступил в качестве дизайнера интерьера, представляя «Gokan Kobo» (мастерская пяти чувств), фирму по выпуску скатертей, фурнитуры для столов, мебельных аксессуаров и предметов мебели для дома.
Кензо всего 68 года и у него всё впереди.
|
|
|
|
|
|
|
$300
